Классовый враг на голубом экране

Средства массовой информации в ГДР находились под неусыпным контролем государства, а западные журналисты считались врагами социализма. Так ли это? Действительно ли они смогли ускорить падение Берлинской стены?

Интересная была история. Представьте, что в середине 80-х годов целая семья из западной земли Гессен проходит контроль на германо-германской границе, желая въехать в ГДР. "Вы безработный?", - недоверчиво спрашивает пограничник. "Нет, мы хотим жить в Восточной Германии и открыть там пивную", - слышит он в ответ.

Бывший корреспондент еженедельника Spiegel в ГДР Ульрих Шварц (Ulrich Schwarz) до сих пор не может без улыбки вспоминать об этом эпизоде. После публикации материала его вызвали в министерство иностранных дел ГДР.

"Там мне указали, что у меня не было разрешения ехать на границу. В ответ я предложил вынести мне официальное предупреждение со стороны МИД, а мы сообщим читателям о том, что корреспонденту Spiegel хотели помешать написать позитивную статью о ГДР! Тогда они оставили меня в покое", - рассказывает журналист.

Spiegel и ГДР связывают непростые отношения. В Восточной Германии этот общественно-политический еженедельник был запрещен, а с 1976 до 1985 года после публикации критического материала оппозиционной группы, образовавшейся в СЕПГ, было закрыто и его редакционное бюро в Восточном Берлине.

Работа во вражеском стане

"Для иностранных журналистов работа в ГДР была как проклятие, - вспоминает Шварц. - Квартира и офис были нашпигованы "жучками", которые постоянно записывали разговоры - даже в моей гостиной, где я принимал посетителей. Каждый раз, когда я въезжал по улице Хайнрихштрассе в Восточный Берлин из Западного, я думал: теперь ты на территории врага".

СЕПГ и спецслужбы не только контролировали собственные средства массовой информации и командовали ими, но и постоянно пытались оказывать давление на иностранных журналистов. При этом западногерманские находились в зоне их особого интереса.

На каждого журналиста было заведено досье

Первые корреспонденты из ФРГ, обладавшие постоянной аккредитацией, появились в ГДР в 1973 году. Они были обязаны запрашивать разрешение на любую поездку вне Восточного Берлина, как минимум, за 24 часа, а также уведомлять министерство иностранных дел обо всех репортажах, касающихся ГДР. На каждого западногерманского корреспондента в министерстве государственной безопасности ("штази") было заведено секретное дело, вокруг каждого из них была создана сеть доносчиков.

"Все официальные контактные лица были либо членами партии, либо тайными агентами секретных служб. За каждым корреспондентом следило от 15 до 20 человек", - рассказывает Йохен Штадт (Jochen Staadt) из исследовательского центра SED-Staat ("Государство СЕПГ") при Свободном университете Берлина.

Особо опасными считались сотрудники радио и телевидения. С 1973 года в общественных заведениях ГДР было запрещено смотреть западногерманское телевидение, однако частный просмотр контролировался не так строго. Через телевидение граждане ГДР получали информацию, которую правительство предпочло бы сохранить в секрете - например, о загрязнении окружающей среды в стране или о пришедших в упадок городах.

Журналисты - секретные агенты

Среди информантов, предоставлявших западным журналистам материалы на критические темы, были Зигберт Шефке (Siegbert Schefke) и Арам Радомски (Aram Radomski). В середине 80-х они начали передавать корреспондентам западных СМИ информацию и снимали то, что тем было не доступно. Тогда им было около тридцати, и у них были причины бороться с режимом.

Вечером 9 октября 1989 года они с церковной крыши в Лейпциге тайно снимали демонстрацию, на которой около 70000 граждан ГДР выражали протест против режима СЕПГ. Пленку потом передали корреспонденту Spiegel Ульриху Шварцу, который вывез ее в ФРГ.

На следующий день эти кадры были показаны в новостной программе западногерманского телевидения Tagesschau, и граждане ГДР также узнали, что события накануне не были "пьяным дебошем" нескольких сотен человек, как это было представлено в восточногерманских СМИ.

"Мы смогли привлечь внимание к тому, что произошло в Лейпциге. Безусловно, это была искра, которая разожгла пламя дальнейших протестов в ГДР. Однако, с другой стороны, это был лишь один камешек в мозаике большого процесса", - вспоминает Арам Радомски.

Как эмигрировать по телевизору

Йохен Штадт убежден телевидение и радио внесли свой вклад в крушение режима ГДР: "Перед глазами граждан ГДР, которые не смогли покинуть свою страну, было открыто окно в другой мир. Через него они получали информацию о событиях за рубежом - информацию, не совпадавшую с пропагандой в официальных восточногерманских СМИ ".

Средства массовой информации ГДР косвенным образом также внесли свой вклад в падение Берлинской стены, поскольку они сообщали не о том, что действительно интересовало граждан.

"Репортажи западных СМИ придавали гражданам ГДР храбрости. Они видели нежизнеспособность системы, а также то, чего могут достичь своими действиями", - рассказывает журналист Харальд Хендель (Harald Händel).

В 80-е годы Хендель был молодым редактором восточногерманского телевидения и мечтал только об одном - стать иностранным корреспондентом и уехать подальше от режима СЕПГ. "Кто бы тогда мог подумать, что произойдет эта бескровная революция? Я считаю, что она не состоялась бы, если бы о тех событиях не сообщали западные СМИ, а восточногерманские СМИ их не игнорировали".

Марлис Шаум